Петербургский сыск. 1870 – 1874 - Игорь Москвин

Путилин кивнул, мол, знаю, где находится это четырехэтажное здание, кстати, не очень дешевое для проживания провинциала..

– Флигель на Вознесенском он нашел сам, сам же решал вопросы с хозяином господином Шелгуновым, сам же нашел кухарку с рекомендательным письмом. Открыть ссудную кассу он решил еще до отъезда из Княжества, денег хватало, своих наличных было около десяти тысяч и те двадцать три, что принесла продажа имения. Убитый не стал сорить деньгами, но жил в свое удовольствие. Даже абонировал ложу в Алексанринском театре, много читал, хотел быть в курсе всего.

Знакомых, как таковых, в столице у него не было, за три месяца не обзавелся. Скорбил по жене, поэтому даму сердца не имел. Вот и вся по сути жизнь.

– Не вся, – в размышлении произнёс Путилин, – стол, накрытый в задней комнате, говорит о знакомце. С простым посетителем убитый не стал бы распивать вино.

– Это верно, Иван Дмитрич, – нахмурил брови помощник, – не знакомец, а человек часто пользовавшийся услугами господина Сурова, поэтому его и встретил убитый с таким радушием.

– В этом может ты и прав, – постукивая указательными пальцами по носу, сказал начальник сыска, – а что в книгах? Встречаются часто одни и те же фамилии?

– Вот здесь я только могу развести руками, – с тяжелым вздохом выдавил из себя Михаил, – встречаются фамилии не более двух раз.

– Да, – хлопнул руками по подлокотникам, – на сегодня хватит, иначе завтра будет не до розыска. Все, Миша, домой.

Иван Дмитриевич резко пробудился ото сна, словно кто—то незримый толкнул в бок. Открыл глаза, с минуту полежал, не моргая и рассматривая непроницаемую темноту. Тяжело сопя, поднялся на ноги.

Начинался новый день, впереди ждало вчерашнее дело, которое только– только начало вырисовываться. Он и засыпал с мыслью о нем и, проснулся, размышляя о том, что сегодня предстоит сделать до прихода черной ночи.

Без четверти восемь начальник сыска сидел в кресле, кабинет еще как следует не прогрелся и было зябко, но не хотелось подниматься, чтобы накинуть на плечи шубу. Заботило другое, не связанное со своим бренным, убийца ведь на свободе.

Вслед за Жуковым вошли агенты, вчера составлявшие на квартире убитого необходимые для следствия бумаги и опрашивавшие всех жильцов дома господина Шелгунова.

– Чем порадуете, молодцы? – обратился к вошедшим Иван Дмитриевич.

Милованов кашлянул, поднеся кулак к губам.

– Свидетели, если можно назвать профессора Володина, который видел человека в меховом пальто темного цвета и шапке, при встрече опознать не сможет, так как во дворе одна газовая лампа и та светила в глаза. Помимо этого составлена опись вещей, сданных в залог, она же сопоставлена с записями в книге, в которой убитый вел учет. Доподлинно установлено: отсутствуют кольцо с бриллиантами, золотая табакерка с вензелем, украшенным драгоценными камениями, и брошь с большим сапфиром и облигация государственного внутреннего займа за номером 095599. Все могло легко поместиться в кармане. Кроме вышеуказанного пропали деньги, суммой тридцать одна тысяча восемьсот девяносто три рубля. По тому, как лежали бумаги, письма, можно сказать – их не трогали, с аккуратностью перевязаны лентами, а убийца, когда наносил ножом удары по господину Сурову, порезал правую руку и все, к чему он прикасался, измазано кровью.

– Почему правая?

– Когда убийца спускался по лестнице, он держался рукою за перила и на них остались смазанные следы, ведущие с верху полосками, а если бы он поднимался и повреждена была бы левая, то остались просто пятна.

– Ясно, – кивнул Путилин, – далее.

– Убийца, если бы тронул бумаги, то обязательно оставил на них следы крови. Ведь оной рукой не очень сподручно это делать. Далее, накрытый стол говорит о знакомом или человеке, которому убитый доверял. Он отослал кухарку на целый вечер, значит пришедшего не опасался.

– Хорошо, – Иван Дмитриевич смотрел на чернильницу, – тогда первейшее дело, которое предстоит сделать. Дать объявления в газетах об обратном выкупе заложенных вещей, я подозреваю, что не все приходили к господину Сурову под настоящими фамилиями. Взятые ценности не обязательно могут принадлежать убийце, а могли быть взяты для отвода глаз. Я подозреваю, мы столкнулись с очень хитрым человеком, который мнит себя умнее всех. Хотя это, считаю, его ошибка и он может сделать следующую, сам того не подозревая.

– Нам не управится, закладных вещей много.

– Я определю к вам еще трех агентов, действовать осторожно и главное аккуратно.

– Так точно.

– Одной поврежденной руки недостаточно, мало ли кто где повредил, – усмехнулся начальник сыска, – не будем же задерживать всех подряд, так полгорода можно вести в холодную и тогда мы никогда не разберемся в деле. Напомню, что мы с вами поставлены Государем для выявления преступников в краткое время. Господа, не смею вас больше задерживать.

Путилин углубился в чтение положенных на стол бумаг.

– Иван Дмитрич, – заглянул Жуков, – Вы посмотрите объявление для газет.

Начальник сыска махнул рукой, мол, не мешай своей безделицей. Неуж – то сам не в состоянии составить? – говорил взгляд. – Отвлекаешь по мелочам.

Дверь закрылась.

К вечеру и в «Санкт– Петербургских ведомостях», и в «Новом времени», и в «Петербургском листке» появились объявления об обратном выкупе закладов у господина Сурова, что имеет ссудную кассу на Вознесенском проспекте во флигеле дома господина Шелгунова. Было сказано, что если выкупающий не в состоянии оплатить полную сумму, то для продления рассрочки все равно обязан явиться. Настал час ожидания.

И на следующий день появились первые посетители, агенты учтиво расспрашивали, согласно записям возвращали принесенное в трудный для хозяина вещи час, брали расписки. Остальные агенты занимались негласной проверкой и собиранием сведений через городовых, околоточных надзирателей, дворников о том, что приходил за человек, что из себя представляет и не замешан ли в каких противуправных делах, а еще где находился проверяемый 12 января с шести часов вечера.

Список становился меньше, но никто из закладчиков не привлек излишнего внимания к своей персоне. Агенты устали от постоянной беготни в поисках хотя бы мало– мальски привлекшего внимания.

Четыре заклада так и не нашлись в доме убитого, за ними так никто и не пришел. Казалось, очередная стена встала на пути, снова надо начинать с новых мыслей и новых обходных дорог. Однако в книге господина Сурова оставались и три фамилии. Конечно, они могли быть просто взятыми с потолка для занесения в опись, но следовало начинать с них.

– Что мы имеем? – задал Путилин вопрос Жукову.

– На сегодня мы имеем три фамилии закладчиков, которые не соизволили явиться за своими вещами. Кроме этого мы знаем, что пропали ценности деньги.

– С деньгами понятно, номера банковских билетов разосланы и здесь мы можем только ждать: не появиться ли где? А вот с закладами сложнее.

– Иван Дмитрич, – предложил Михаил, – у нас есть описание кольца…

– Нет, Миша, пусть Милованов занимается оставшимися фамилиями, а мы с тобой навестим ювелира Меллера. Среди неотправленных писем есть к нему, так как у господина Сурова не было знакомых, не успел он сойтись в столице, а вот фамилия ювелира встречается. Может быть вел он с ним дела, ведь не все заклады выкупали, тогда остается человек, который мог приобретать украшения либо способствовать их продаже.

– Тоже верно.

– Позови Милованова.

Агент Милованов вошел сразу же, словно стоял за дверью и ждал вызова начальника.

– Присаживайся, голубчик, – Путилин осекся, он иногда забывал, что агент терпеть не мог, когда к нему так обращаются, – господин Милованов, – уже другим тоном произнёс Иван Дмитриевич, заглянув в бумагу, лежащую на столе, – у нас есть три фамилии Старый—Леонидов, Кондратьев и Иевлев. Ваше задание найти их всех и проверить.

– Кто будет работать со мною?

– Пока остаются все те, кто работал с залогами.

– Так точно, – встал со стула, – разрешите идти?

– Да, идите.

– Иван Дмитриевич, сани готовить?

– Пожалуй, – произнёс Путилин, натягивая шубу, – нам предстоит ехать к Гостиному, магазин ювелира на Перинной линии.

– Понял.

Доехали с ветерком, извозчики почитали за честь возить начальника сыска, зная что при беде он всегда не только выслушает, но и по мере сил поможет.

Остановились у самого входа.

Вывеска, из золоченых букв гласила «Ювелирный магазин Карла Меллера».

Когда вошли, звякнул приятным звуком колокольчик. Перед вошедшими Путилиным и Жуковым появился улыбчатый приказчик в строгом черном костюме.